Чёрный октябрь

«Политика закончилась. Началась диктатура» — так приветствовал читателей выпуск газеты «Правда» от 1 октября 1993 года. 3 дня спустя в Москве состоится кровавое побоище, которое завершится расстрелом единственной законной на тот момент власти в Российской Федерации — Съезда народных депутатов и Верховного Совета РФ. Депутатов, вопреки данным группой «Альфа» гарантиям беспрепятственного выхода из расстрелянного Дома Советов, будут избивать до полусмерти на глазах мировых СМИ, а сотни защитников российской демократии были без суда и следствия расстреляны на стадионе «Красная Пресня».

Эти события отдалены от нас на 30 лет, но их последствия продолжают сказываться до сих пор. Можно сказать, что именно под грохот танковых орудий «чёрного октября» выросла современная российская политическая, да и не только лишь одна политическая система.

Конституционный кризис 1992-93 годов стал неизбежным следствием горбачёвской Перестройки, заложившей в основу политической системы позднесоветской России непреодолимое противоречие между коллегиальной советской и единоличной президентской властью. Советский законодатель, отрицая присущий буржуазной демократии принцип разделения властей, поднял законодательную власть в лице Советов над исполнительной и судебной, тем самым просто сделав ненужной роль арбитра. И это имело под собой конкретное обоснование, о котором в своём докладе на Чрезвычайном VIII Всесоюзном съезде Советов 25 ноября 1936 года прямо сказал И.В. Сталин:

«Далее предлагают дополнение к 48-й статье проекта Конституции, в силу которого требуют, чтобы председатель Президиума Верховного Совета Союза ССР избирался не Верховным Советом СССР, а всем населением страны. Я думаю, что это дополнение неправильно, ибо оно не соответствует духу нашей Конституции. По системе нашей Конституции в СССР не должно быть единоличного президента, избираемого всем населением, наравне с Верховным Советом, и могущего противопоставлять себя Верховному Совету. Президент в СССР коллегиальный, – это Президиум Верховного Совета, включая и председателя Президиума Верховного Совета, избираемый не всем населением, а Верховным Советом и подотчетный Верховному Совету. Опыт истории показывает, что такое построение верховных органов является наиболее демократическим, гарантирующим страну от нежелательных случайностей».

Горбачёвцы, начав в 1988 году политическую часть своих псевдореформ, перекроили всю систему руководящих структур в СССР (и РСФСР), прикрываясь «возвратом к ленинским принципам управления» — но тем самым, которые были отвергнуты при разработке Конституции 1936 года как показавшие свою нежизнеспособность. Именно из первой советской Конституции 1924 года перекочевала сложная система из периодически созываемого Съезда народных депутатов (тогда это был Съезд Советов) и формируемого им постоянно функционирующего Верховного Совета (тогда это был Центральный исполнительный комитет). Эта, и без того сомнительная конструкция, была усугублена вводом института президентской власти по американскому образцу, при этом чёткого разграничения полномочий между Президентом и Съездом народных депутатов переписанная Конституция 1977 года в редакциях 1988, 1990 года не предусматривала. Пока группировка Ельцина и республиканские депутаты сообща воевали с Горбачёвым и союзными структурами, это не было заметно, однако вскрылось немедленно же после того, как СССР прекратил существование.

Причины событий 1993 года, как и всегда, следует искать в экономике. К концу существования СССР вопрос о необходимости приватизации государственной собственности больше не вызывал возражений (даже КПСС успела поддержать её в июле 1991 года), однако Ельцин и Верховный Совет резко разошлись во взглядах на её характер и темпы. Большинство депутатского корпуса, представляемое хозяйственной номенклатурой, в духе концепции «народного капитализма» выступало за приватизацию посредством акционирования предприятий и передаче именных акций их работникам с сохранением всей социальной инфраструктуры, при этом стратегические сектора экономики приватизации не подлежали, а сам процесс растягивался на продолжительный срок. Это должно было, по мнению таких авторитетных в те годы экономистов как Л. Абалкин и С. Глазьев, привести к формированию рыночной экономики с сильным социальным сектором и значительной ролью государственного регулирования, при этом «красные директора», сохраняя фактический контроль над своими предприятиями, получали значительные ресурсы для политической деятельности. Ельцин и его окружение, за спиной которых стояли быстро формирующийся олигархат и западные спецслужбы, придерживались иных взглядов — в русле «чикагской модели» и экономических реформ Пиночета в Чили они выступали за максимальное разгосударствление экономики, ликвидацию социального сектора и быструю приватизацию всей госсобственности, включая стратегические отрасли, посредством выпуска анонимных приватизационных чеков. Это должно было, по их мнению, привести к быстрому экономическому росту, но, как и в случае с «красными директорами», реальной мотивацией являлось перераспределение собственности для дальнейшего её преобразования в политический капитал — только старая номенклатура при этом раскладе исключалась. В свою очередь, иностранные «друзья» Ельцина также имели в таком варианте приватизации свой интерес — это уничтожало огромный экономический потенциал, доставшийся РФ от Советского Союза, и делало российскую экономику уязвимой для проникновения западного капитала.

Анонимный приватизационный чек — ваучер. Подавляющая часть таких ваучеров в конечном итоге оказалась в руках олигархов и коммивояжеров, скупивших посредством этих чеков в свою пользу или в пользу иностранного капитала практически все активы российской промышленности.

В конце 1991 года Съезд народных депутатов РСФСР, круша союзные структуры, предоставил Ельцину чрезвычайные полномочия с правом непосредственного руководства исполнительной властью и издания указов и распоряжений, противоречащих Конституции. Тот воспользовался этим и де-юре возглавил Совет министров РСФСР, назначив своим заместителем и ответственным за радикальную экономическую реформу (а затем — и исполняющим обязанности председателя правительства) модного журнального экономиста Егора Гайдара. Гайдар и его сторонники, из которых наиболее известным стал отвечавший за разработку планов приватизации Анатолий Чубайс, не скрывали, что ориентируются на Чикагскую экономическую школу Милтона Фридмана и неолиберальные экономические преобразования Тэтчер в Великобритании, Рейгана в США и Пиночета в Чили. С января 1992 года аналогичные реформы, вошедшие в историю под названием «шоковая терапия», обрушились на не ожидавшее такого население РФ. Гайдар обещал, что цены поднимутся не выше 40%. В реальности они подскочили на 6000 с лишним %, произошёл значительный спад производства. Усугубляя разогнавшуюся гиперинфляцию, власти заморозили хранившиеся на сберегательных счетах вклады населения, то есть фактически украли эти деньги (правда, пообещав выплатить компенсации по этим вкладам, но до сих пор отказываясь это сделать). Верховный Совет РФ принял закон о начале приватизации посредством выпуска именных приватизационных чеков, однако Ельцин своей властью отменил этот закон и указом санкционировал приватизацию посредством выпуска безымянных приватизационных чеков — так называемых ваучеров. Экономически безграмотные люди просто не понимали, какой прок им от этой «бумажки», которая не являлась привычным им платёжным средством, зато это понимали всякого рода дельцы, которые начали массово скупать ваучеры (часто просто обменивая их на сигареты или бутылку водки) и, сконцентрировав в своих руках контрольный пакет, выкупали предприятия, после чего, разумеется, разграбляли их. Ничего личного, просто бизнес — минимизация издержек, максимизация прибыли. Развитие производства, государственные интересы, просто сохранение рабочих мест? А зачем это нужно, когда можно просто продать станки на металлолом и за короткое время озолотиться. Так происходил процесс, известный под названием «первоначальное накопление капитала».

Начался тотальный грабёж страны, к которому немедленно присоединились «западные партнёры», особенно старавшиеся приватизировать и уничтожить предприятия стратегического значения. Единое экономическое пространство было разрушено, повсеместно возродился бартер, резко выросла преступность. На фоне резкого ухудшения уровня жизни происходит стремительная радикализация пока ещё политизированного населения.

Столкновения в Москве между ОМОН и левыми демонстрантами 23 февраля 1992 года. Против активистов (большей частью представлявших движение Виктора Анпилова «Трудовая Россия») и ветеранов мэрия Москвы «демократически» выдвинула 12 тысяч милиционеров и 4 тысячи солдат внутренних войск, которые атаковали праздничную демонстрацию, убив 1 человека и ранив ещё 65.

Съезд народных депутатов РСФСР выступил против такого рода «реформ» в целом и непосредственно против Гайдара в частности. Неоднократные попытки Ельцина протащить этого деятеля в премьеры уже без приставки «исполняющий обязанности» натолкнулись на противодействие Верховного Совета. В конце концов, в декабре 1992 года депутатам удалось «торпедировать» правительство Гайдара, выразив ему вотум недоверия (тогда же Съезд народных депутатов отозвал чрезвычайные полномочия у Ельцина), однако было очевидно, что проблема не в Гайдаре и его «мальчиках в розовых штанишках» (как назвал «младореформаторов» вице-президент Руцкой), а в том, что назначение таких людей и проводимая ими политическая линия вообще стали возможными. Стало ясно, что Конституция РСФСР 1978 года, изуродованная поправками 1988-1991 годов, нуждается в замене. Конституционная комиссия СНД, созданная ещё в 1990 году после принятия Декларации о государственном суверенитете РСФСР, начала работу над проектом нового Основного закона, параллельно свои проекты начали разрабатывать некоторые депутатские группы — в том числе фракция «Коммунисты России», объединявшая депутатов, оставшихся на коммунистической платформе.

К марту 1993 года большая часть депутатов Съезда (и членов Верховного Совета), включая почти всё руководство этих органов, перешли в оппозицию к Ельцину и стали поддерживать преобразование России в парламентскую республику. 20 марта Ельцин фактически попытался совершить государственный переворот, введя так называемый ОПУС — «особый порядок управления страной», при котором парламент ликвидируется. В ответ на ОПУС, 28 марта Съезд народных депутатов предпринял попытку объявить Ельцину импичмент, однако необходимых для этого ⅔ голосов набрать не удалось. На следующей день стороны договорились, что Ельцин отменяет ОПУС, а депутаты назначают на 25 апреля референдум, на который выносятся 4 вопроса: о доверии Ельцину, о поддержке его социально-экономической политики, о досрочных выборах президента и о досрочных выборах парламента. Оппозиция призывала голосовать: «Нет — Нет — Да — Нет», власти наоборот: «Да — Да — Нет — Да», под последним слоганом, скандируемом на все лады ельцинской пропагандой из каждого утюга, этот референдум и остался в истории.

Фактически сложилась патовая ситуация: победил вариант «Да (58,7%) — Да (53%) — Да (49,5%) — Да (67,2%)», не устраивающий никого. Конституционный суд в своём определении постановил, что первые два вопроса одобрены, так как за них проголосовало свыше 50% от принявших участие в референдуме, однако третий и четвёртый вопрос отклонены, так как за них проголосовало меньше 50% от общего числа избирателей (явка составила 64,05%).

1 мая 1993 года мэрия Москвы в рамках декоммунизации запретила первомайскую демонстрацию, но это требование было проигнорировано тысячами людей, всё же собравшихся и вышедших на улицы. Против них был брошен вооружённый дубинками ОМОН, свыше 200 человек были госпитализированы. 5 июня Ельцин созвал так называемое «Конституционное совещание», на котором представил свой проект Конституции, превращающий Россию в сверхпрезидентскую республику. Попытавшийся раскритиковать его председатель Верховного Совета РФ Хасбулатов был встречен криками и покинул собрание. Стало очевидно, что президентский проект не пройдёт через Съезд, а депутатские — через «Конституционное совещание». 12 августа Ельцин заявил, что осенью в любом случае санкционирует досрочные парламентские выборы, даже если сами депутаты будут против, а 31 августа произвёл инспекцию в лояльных ему воинских частях. Намерения «демократа» стали очевидны.

Теперь уже достоверно известно, что «августовский герой» координировал свои действия с американцами. 21 сентября в телефонном разговоре с президентом США Клинтоном, Ельцин заявил, что Верховный Совет «вышел из-под контроля» и «не поддерживает реформы», назвал депутатов «коммунистами» и прямо сказал, что намерен их разогнать. Удостоверившись, что у «друга Бориса» есть достаточный для этого силовой потенциал, «друг Билл» пообещал ему поддержку и кредит в 2,5 млрд. долларов. Такова цена «демократии».

В тот же день, 21 сентября 1993 года, Ельцин подписал печально известный Указ 1400 «О поэтапной конституционной реформе», в котором объявил о роспуске Съезда народных депутатов и Верховного Совета РФ, создании вместо них Государственной думы РФ и назначении на 11-12 декабря выборов в неё. Этот незаконный указ венчала невиданная по своему цинизму формулировка: «Конституция Российской Федерации, законодательство Российской Федерации и субъектов Российской Федерации продолжают действовать в части, не противоречащей настоящему Указу». Таким образом, впервые в российской истории один человек открыто ставил себя выше Конституции. Указ 1400 также запрещал до проведения выборов в Государственную думу функционирование Конституционного суда, подчинял президенту Генеральную прокуратуру и Центральный банк, т.е. являлся фактически актом узурпации всей полноты государственной власти.

Так как действия Ельцина нарушили целый ряд статей Конституции РФ, его полномочия были тем самым автоматически остановлены в соответствии со статьёй 121.6. В тот же день Конституционный суд РФ признал Указ 1400 неконституционным и усмотрел в действиях Ельцина основания для его отрешения от должности, что и осуществил Президиум Верховного Совета РФ в тот же день.

Парламент распускаться отказался, депутаты срочно начали съезжаться в Москву — в известное как Дом Советов или Белый дом здание на Краснопресненской набережной, где располагался Верховный Совет РФ. Туда же начали подтягиваться всевозможные противники Ельцина — от коммунистов и леворадикалов до откровенных фашистов из «Русского национального единства». Вскоре здание начали окружать силы МВД, отключившие там все коммуникации и развернувшие вокруг запрещённую международными конвенциями спираль Бруно — вариацию колючей проволоки. Все многочисленные попытки сторонников Верховного Совета прорвать эти заграждения жестоко пресекались — ещё до расстрела 3-4 октября в ходе уличных боёв демонстрантов с ОМОН погибло не менее 26 человек и неустановленное количество лиц было искалечено. Дальнейшие события известны — Ельцин бросил против парламента и практически безоружных людей танки, бронетранспортёры, армию, внутренние войска, вооружённый спецназ и снайперов. Имеет смысл привести значительный фрагмент из обвинительной речи председателя Комитета по безопасности Госдумы РФ Виктора Илюхина (КПРФ) во время попытки импичмента Ельцина в 1999 году:

Встретив сопротивление народных депутатов Российской Федерации, российских граждан, выступивших в защиту Конституции, Борис Ельцин совместно с другими заговорщиками прибегли к военной силе. В столицу страны, в Москву были введены воинские подразделения и бронетехника. Утром 4 октября войска начали кровавый штурм Дома Советов.

Считаем необходимым заявить, что на заседаниях Специальной комиссии Государственной Думы свидетельскими показаниями, другими материалами было подтверждено, что в ночь на 4 октября 1993 года, накануне штурма Б. Ельцин провел совещание в здании Генерального штаба Вооружённых Сил, на котором присутствовали председатель правительства В. Черномырдин, глава администрации президента С. Филатов, мэр Москвы Лужков, руководители Министерства обороны, МВД, спецслужб. На этом совещании, не встретив никаких возражений со стороны присутствующих, Б. Ельцин лично отдал приказ о проведении штурма, на использование против Дома Советов танков, иной бронетехники.

Танки расстреливали Дом Советов прямой наводкой. На депутатов и граждан был обрушен шквал огня из автоматов, пулемётов и пушек бронетехники. По официальным данным, в районе телецентра «Останкино» погибло 46 человек, из них 45 гражданских лиц и один военнослужащий. Вокруг здания Дома Советов погиб 101 человек, из них 77 гражданских лиц и 24 военнослужащих Министерства обороны и МВД Российской Федерации.

У Дома Советов были расстреляны 27 человек, перед этим подвергнутых истязаниям, убит разрывной пулей в живот один человек, ранены и добиты штыками три человека. В числе погибших — юноши и девушки, не достигшие совершеннолетия. Среди пострадавших пять женщин, которые ко всему были подвергнуты сексуальному насилию со стороны работников силовых структур, участвовавших в подавлении сил, вставших на защиту Конституции, из них одна после тяжелой физической и душевной травмы покончила жизнь самоубийством.

Всё это дает право говорить о совершении Ельциным не просто преступлений против личности, а преступлений против человечности, на которые не распространяются сроки давности и амнистии.

Как следует из официальных сообщений прокуратуры, из оружия, имевшегося у охраны Дома Советов и у лиц, участвовавших в защите Конституции в октябрьских событиях около здания Верховного Совета и у телецентра в Останкино, не был убит ни один человек. Что же касается убитых военнослужащих и работников органов внутренних дел, то у нас есть все основания говорить, что эти убийства были совершены с целью провокации спецслужбами Российской Федерации при штурме Дома Советов, для того, чтобы действительно вызвать недовольство и гнев со стороны народа деятельностью Верховного Совета и действиями лиц, находившихся около Дома Советов. И жертвами этой провокации стали те, кого бросили на штурм Дома Советов.

Эти действия Ельцина, связанные с организацией и осуществлением массового расстрела российских граждан, нами квалифицируются как тяжкое преступление, предусмотренное пунктами «в», «г», «д», «з» статьи 102 действовавшего на тот момент Уголовного кодекса РСФСР: как убийство многих лиц, совершённое с особой жестокостью, способом, опасным для многих лиц, и в связи с выполнением потерпевшими своего служебного, общественного долга по защите Конституции и Верховного Совета Российской Федерации. Ответственность за эти деяния предусмотрена и в новом Уголовном кодексе — в пунктах «а», «б», «д», «е», «ж» части 2 статьи 105.

12 декабря 1993 года была принята новая Конституция РФ, в которой президент получил фактически неограниченную власть. С 1994 года началась распродажа наиболее жирных кусков экономики олигархам посредством т.н. «залоговых аукционов».

Какие выводы можно сделать спустя 30 лет после этих кровавых событий?

Институт президентства несовместим с советской демократией в частности и не является демократичным в целом.

Экономические изменения являются основой для политических, без ваучерной приватизации конституционный кризис вряд ли бы носил настолько острую форму.

Съезд народных депутатов и Верховный Совет не выражали интересы народа, но обстоятельства вынудили их оказаться, в отличие от 1991 года, на правильной стороне баррикад.

Согласно данным опроса от сентября этого года, 20% тех, кто знает о событиях 1993 года, поддержали позицию Верховного Совета и лишь 7% — Ельцина. При этом треть опрошенных ответила, что не знает о «чёрном октябре», а в возрастной категории до 24 лет лишь 26% опрошенных знают о данных событиях (и лишь в этой группе действия Ельцина получили наибольшее одобрение). Власть взяла курс на замалчивание, ведь если говорить про 1993 год, то встанут неудобные вопросы о его причинах и последствиях, а также о роли в тех событиях армии.

И именно поэтому память о «чёрном октябре» так важна.

Томский Комсомол